Бенцони Жюльета - Констанция

---

Удивительные извивы человеческой судьбы, трагическая любовь и богатство - все это в романе переплетено, как и в самой жизни.
ГЛАВА 1
Когда шел дождь, деревенское кладбище казалось довольно мрачным. Мокрые каменные надгробия, потемневшие стены церкви. В глубокой могильной яме на дне стояла вода, и крупные капли дождя барабанили по крышке гроба, в которой покоился старый Гильом Реньяр.

Капли стучали так, словно забивали в крышку последние гвозди. И все собравшиеся на кладбище не могли поверить в то, что старый Гильом никогда уже не встанет и никогда его грозный крик не заставит похолодеть их души.
Лица собравшихся были серьезны, черные одежды пришедшихпроводить Гильома Реньяра в последний путь лишь толькоусугубляли мрачность пейзажа. Казалось, это стая воронов-стервятников собралась поделить добычу.
Старый священник стоял возле кучи свежевырытой земли идержал в руках толстенную Библию. Он распахнул старинныйфолиант и, даже не обращая внимания на то, что на пожелтевшиестраницы сыплет крупный дождь, не заглядывая в текст, принялсямонотонно читать отходную молитву.
Виктор стоял рядом с гробом. Он понуро опустил голову изакрыл глаза. Младшие братья стояли поодаль.Над серым, словно лишенным красок кладбищем стлались заунывные слова латинской молитвы.

Казалось, дождь прижимает их к земле и не дает подняться к небесам.
Священник захлопнул Библию и вскинул голову. Но никто непосмотрел ему в глаза. Ни один из Реньяров не посмел этого сделать,ведь каждый понимал, что смерть старого Гильома и на его совести тоже.
Священник указал перстом на сверкающий мокрый гроб.
- Он был рожден благородной женщиной, а вот теперь он завялкак прекрасный цветок. И никогда больше его тень не упадет наземлю, никогда больше мы не услышим его голоса.

Но не надоотчаиваться, - священник посмотрел на понурившего головуВиктора, чьи волосы были уже мокры от дождя, - ведь каждого изнас ждет смерть и всемилостивейший господь примет нас и проститнам все наши грехи. И пусть бог святейший и всемогущий насвсепрощающий спаситель примет его в лоно свое.
Филипп Абинье прислушивался к словам священника, которыедолетали до него вместе с порывами ветра. Он до боли в глазахвсматривался в фигуры собравшихся у могилы. Он искал среди нихКонстанцию.

Его сердце бешено билось, готовое вот-вот вырваться изгруди.
- Она должна быть здесь! - шептал Филипп. - Ну конечно же,вон она! - и его сердце обмирало.
Филипп видел длинные волнистые каштановые волосы, но потомоказывалось, что это совсем другая девушка, которой Филипп дажене знал. Скорее всего, это была какая-то дальняя родственница, ведьона стояла рядом с Клодом.
"Но я же должен чувствовать, - думал Филипп, - здесь Констанция или нет. Где она? Где она?" - взглядом перебегал он с одной фигуры на другую, но черные плащи, накидки казались одинаковыми.
Виктор Реньяр поднял голову, и Филипп, испугавшись, укрылсяза старым надмогильным камнем.
Тщетно искал на кладбище свою возлюбленную Филипп Абинье,не было ее среди собравшихся у могилы и быть не могло.Ведь в это время девушка сидела одна в низком каменном строении и плакала. И было в этом плаче все - и тоска по возлюбленному, и слезы прощания с Гильомом Реньяром, который до самой последней минуты был к ней добр и благословил ее и Филиппа брак, желая перед смертью помирить две враждующие семьи. Была злость на Виктора и его братьев.
Констанция чувствовала, что она в самом деле не такая как они.

Берристер Инга - Мне Не Забыть

---

Кто сказал, что время лечит? Есть раны, которые никогда не зарубцуются, и никогда не забудутся те, кто их нанес.

Как любая девушка, Эмили Ормонд мечтала о семейном счастье, о ребенке, но и в страшном сне не могла предвидеть, что похотливый негодяй растопчет ее жизнь, сделает недосягаемыми простые человеческие радости. Эмили навсегда распрощалась со своей мечтой, но еще не знала, что настоящая любовь может творить чудеса.
1
- Дорогая моя, ты чересчур требовательна к себе и к окружающим, - посетовала Нэнси, произнося тост по случаю тридцатилетия своей младшей сестры Эмили Ормонд. - Я внимательно наблюдала за тобой, ты с ходу отвергаешь самых галантных ухажеров. Нельзя отшивать беднягу прежде, чем он отелится произнести приветственную речь.
Мама, всегда тактично избегавшая деликатной темы, не выдержала и поддакнула старшей дочери:
- Нэнси права. Эми, девочка моя, в пятнадцать лет ты так трогательно рассуждала о замужестве, мечтала о сыне, а потом почему-то предпочла делать карьеру. Разумеется, я не собираюсь вмешиваться, если одиночество - то, что тебе нужно...
- Ты угадала, - отрезала Эмили, сознавая, как далек от истины подобный ответ.
Но иначе пришлось бы поведать матери о том, как один человек стал свидетелем позора и падения ее своенравной дочери. Эмили взяла себе за правило не искать сочувствия и держать все в себе, поскольку и жалость, и порицание одинаково унизительны.
Долгие годы она корила себя за беспечность и наивность, за неумение разбираться в людях и предвидеть развязку. Кошмар, ставший фактом ее биографии, оказался выше ее понимания, и Эмили сдалась: к чему терзаться понапрасну, разгадывая неразрешимую головоломку? - но навязчивые мысли не прогонишь доводами рассудка, они настырно возвращаются вновь и вновь и тиранят свою жертву.
Ни словом, ни жестом я не давала повода Гарри - вот оправдание, которое Эмили удалось отыскать в итоге изнурительных сеансов самоанализа. Глупенькая шестнадцатилетняя девочка не годится на роль коварной обольстительницы, всему виной бокал крепкого вина, усыпивший инстинктивный страх невинности перед грубым натиском вожделения.

Эмили не смогла остановить Гарри... Разве кто-нибудь поверит, если рассказать правду?
Эмили рассудила, что постыдный эпизод из прошлого встанет непреодолимой преградой между нею и любым человеком, которого она полюбит. Значит, есть только один выход: держать себя в ежовых рукавицах, никогда не поддаваться слабости.

Ведь если она никого не полюбит, следовательно, больше ни один мужчина не отвернется от нее с откровенной неприязнью и отвращением, как четырнадцать лет назад отвернулся Тони Богарт. Ах, Тони, Тони...
***
В загородном доме Сэмпсонов, неподалеку от Колрейна, праздновали знаменательное событие - крестины новорожденной Рейчел. Двухэтажный особняк и большой цветущий сад с трудом вмещали многочисленных гостей, пришедших поздравить счастливых родителей.
- Малышка восхитительна, но у Джоан и Эдгара теперь прибавится хлопот, - беззаботно щебетала Нэнси, обращаясь к Эмили. - Правда, ничуть не легче, когда у тебя двое почти взрослых детей. Скоро мои птенчики выпорхнут из гнезда, но я никогда не перестану тревожиться за них.

К тому же Ричард... Эми, ты слушаешь?
Повинуясь настойчивости, прозвучавшей в голосе Нэнси, Эмили очнулась от задумчивости и машинально кивнула.
- Представляешь, - продолжала Нэнси, - Ричард уговаривает меня подарить ему еще одного сына. Приятный будет сюрприз для Майкла и Стефани